Заговор богинь - Страница 27

Но Катрина уставилась в первую очередь не на золото и драгоценные камни. Что показалось ей слишком уж необычным, так это богатые волосы царя. Они были длинными и спадали ему на грудь. К тому же они выглядели откровенно крашеными – уж очень фальшивым был их темный каштановый цвет. И еще они были завиты кольцами, которые каким-то образом сплетались с длинной, тоже крашеной бородой царя, увешанной самоцветами. Глаза царя были обведены черными линиями, что придавало его взгляду некую странность, как будто царь накурился марихуаны. Вообще-то Кэт почувствовала, что ей трудно удержаться от смеха при виде столь глупой помпезности, – но вот царь заговорил, и она ощутила, как теплая мужская рука Ахиллеса, за которую она держалась, мгновенно превратилась в холодную сталь.

– Как приятно, что ты откликнулся на наш зов, Ахиллес! Хотя ты, как обычно, опоздал.

Голос Агамемнона звучал резко и презрительно, как будто он обращался к надоедливому ребенку. Разговоры утихли, все взгляды устремились к Ахиллесу. Кэт не могла не заметить потрясения на лицах мужчин, когда они увидели, что Кэт держит Ахиллеса под руку. Катрина машинально вскинула голову и бешено уставилась на них. Ну нет, черт побери, она не такая, как здешние женщины, все эти нежные фиалочки, которые боятся шрамов и некоторой раздражительности. Она бы тоже стала раздражительной, если бы у нее годами не было секса. Вот дерьмо... Только теперь, когда Кэт об этом подумала, она сообразила, что действительно уже несколько лет не занималась сексом. По крайней мере, таким сексом, о котором стоило бы упоминать.

Потом Кэт осознала, что бормочет что-то себе под нос, в то время как все остальные молчат. Все до единого. Ахиллес стоял рядом с ней, как памятник самому себе. Агамемнон угрожающе помрачнел, и Катрина приготовилась вынести царственную бурю, когда вдруг лицо Агамемнона неожиданно расслабилось, и на нем отразилось странное веселье.

– А, теперь мы понимаем, почему ты выглядишь таким одуревшим. Ты просто не привык сопровождать прекрасных женщин. И вообразить только, что эти троянцы сражаются с могучим Ахиллесом уже целых девять лет! Какое счастье для нас, что они не знают: одно лишь прикосновение женщины может превратить его в раба!

Агамемнон грубо захихикал и протянул руку, чтобы огладить юную девушку, сидевшую на полу рядом с его ном; девушка была принаряжена в едва заметный лоскуток золотого шелка. И эта девушка, видимо, та самая Брисеида, весьма неприязненно смотрела на Катрину однако при этом не обращала ни малейшего внимания на Ахиллеса.

Кэт поверить не могла, каким ослом или даже какой ослиной задницей оказался этот золотой тип. И он – царь, правитель всех этих людей? Чушь какая-то. Полное дерьмо. Катрина искренне ненавидела хамов. Но насколько она знала из своего многолетнего опыта, если тебе приходится иметь дело с хамом, ни в коем случае нельзя проявлять слабость, надо решительно противостоять таким уродам. Катрина оглядывала шатер, пока не нашла лицо, которое искала, и с облегчением увидела, что нужный ей человек не хихикал, как мелкий лизоблюд, вместе с Агамемноном.

– Одиссей! – окликнула его Катрина, повысив голос так, чтобы ее можно было расслышать сквозь подобострастный смех, – Меня сегодня несколько смутило то, что ты говорил о репутации моего отца, – о том, что он мудр и благороден и что его любит народ, – и говорил так, словно в этом есть что-то необычное. Но теперь я тебя поняла. Такие черты характера, похоже, несвойственны вашим греческим правителям.

– Ах ты, бесстыжая шлюха! – завизжал старик Калхас, выскакивая откуда-то из-за царского трона. – Ее надо высечь за подобную неуважительность!

Несколько мужчин тоже стали что-то выкрикивать, требуя крови Катрины, но Одиссей заставил их умолкнуть, подняв руку.

– Поосторожнее, Калхас! – сказал Одиссей. – Афина объявила, что Поликсена не просто под ее защитой, но что она – оракул богини войны! Не забывай, я сам был свидетелем того, как Афина даровала эту девушку Ахиллесу, так что никакой ошибки тут быть не может именно такова воля богини!

Голос Ахиллеса перекрыл раздраженное бормотание старцев.

– Царевна и под моей защитой. И у меня нет ни малейшего желания ссориться с кем-то из вас, – сказал он но Кэт видела, что Ахиллес не смотрел на царя, подчеркнуто исключая его из числа тех, с кем он «не желал ссориться», – Но если вы зайдете так далеко, что прикоснетесь к ней, я убью вас.

Он произнес последние слова совершенно спокойно, как бы между прочим, однако на его лице отразилась такая неумолимость, что Кэт ни на секунду не усомнилась в том, что он именно так и поступит.

Снисходительный смех Агамемнона нарушил тишину, воцарившуюся после слов Ахиллеса.

– Ох, да будет тебе, Ахиллес! Прибереги свои убийственные угрозы для троянцев. Ну, то есть для всех троянцев, кроме вот этой маленькой нежной крошки. В конце концов, твоей новой военной жене ничто не грозит. И очень хорошо, что ты так быстро нашел замену, да еще такую симпатичную.

Агамемнон улыбнулся Катрине, и отношение к ней в толпе собравшихся изменилось в лучшую сторону.

– Тебе завтра понадобятся все силы. Ко мне сегодня являлась Гера, и я уверен: это знак того, что наша победа близка. Завтра у греков будет великий день!

Катрине пришлось приложить усилия, чтобы не разинуть рот в изумлении. Визит Геры расценивается как знак того, что греки вот-вот выиграют войну? Кэт могла лишь вообразить реакцию богини на подобную новость. Никогда в жизни Катрине не приходилось слышать большей глупости. Что ж, неудивительно, что именно в этом месте рождались самые нелепые слухи.