Заговор богинь - Страница 74

– Нет. На этот раз он был в полном сознании и проявил все свои способности.

– И никакого гипноза, и он не думал, что ему все это снится?

– Нет. Никакого гипноза.

– То есть ты говоришь, что сегодня ты занималась с ним сексом так, что он прекрасно понимал, что вы занимаетесь сексом, в отличие от предыдущих двух ночей, когда он думал, что спит, а ты его просто насиловала?

– Я его не насиловала.

– Ну, это всего лишь вопрос семантики. Просто ответь мне.

– Да. Мы занимались сексом в полном сознании и это был ужасно сексуальный секс!

– Ты ухмыляешься, как полная дурочка, так что, судя по всему, все и вправду было неплохо.

– Это было воистину восхитительно! – заявила Катрина.

– И он справился с берсеркером?

– Да, хотя на самом деле больше похоже на то, что он совладал с самим собой, так что берсеркер не смог его захватить.

Джаскелина сделала еще глоток вина и уставилась на огонь.

– Эй, в чем дело? – спросила Катрина.

– Меня немножко беспокоит, что он не справился именно с берсеркером.

– Но какая разница? Он ведь все равно добился того, что эта тварь им не завладела?

– Вроде никакой, – сказала Джаскелина. – Но я так себе представляю, что разница будет очень большой, если ты окажешься рядом с ним, когда берсеркер им завладеет.

– Но может быть, такого и не случится. Когда эта война закончится, он отправится домой, и там его ждет мирная жизнь. Если же он никогда больше не будет сражаться, то, возможно, и берсеркер никогда больше не вернется.

– Другими словами, твой план состоит в том, чтобы просто не обращать внимания на берсеркера и надеяться, что он сам сбежит.

– Ну, не совсем так.

Джаскелина округлила глаза.

Катрина нахмурилась, глядя на нее.

– Ну хорошо, может быть, именно так.

– Дадно, будем надеяться, что твой план сработает более успешно с берсеркером, чем, например, с беременностью.

– С Ахиллесом все будет в порядке, – твердо заявила Катрина.

Подруги уставились на огонь, понемногу прихлебывая вино.

– Ты намерена остаться с ним? – спросила наконец Джаскелина.

– Да. – Кэт посмотрела на свою лучшую подругу, – А ты что намерена делать?

Джаки вздохнула.

– Как это ни печально, однако похоже на то, что я собираюсь провести остаток жизни в белом теле.

Катрина расхохоталась и обняла подругу за плечи.

– Ну, мы можем заставить тебя немножко потемнеть... например, с помощью загара. Тебе станет от этого легче?

– Черт побери, конечно нет! Я не из тех белых дурочек, которые поджариваются на солнце, а потом, когда им исполняется сорок, выглядят как пересушенный бифштекс. Я слишком разумна для такого. Сколько раз я с тобой ругалась из-за того, что ты долго держишь на солнце свою задницу?

– Даже и не сосчитать, честно говоря.

– Вот именно. Я, черт побери, очень хорошо знаю, к чему это приводит. Сказать, кого мне напоминают все эти белые глупышки, которые часами лежат на солнце?

– Индюшек, которые тонут под дождем, потому что слишком глупы, чтобы спрятаться куда-нибудь, – с готовностью ответила Катрина.

– Откуда ты знаешь? – удивилась Джаки.

– Да ты сто миллионов раз называла меня безмозглой индюшкой!

– Ну да, потому что тебе нужно было уносить свою белую задницу с солнцепека.

Катрина вдруг вгляделась в подругу.

– В чем дело? – спросила Джаки.

– Что-то мне твои щеки кажутся слишком розовыми. Как будто солнцем обожгло.

– Ох, дерьмо собачье! Да у меня просто здоровый цвет лица!

– Ага, вот так и начинается одержимость, – самодовольным тоном произнесла Кэт.

Женщины посмотрели друг на друга и громко расхохотались.

Справившись наконец с приступом смеха, Катрина вытерла глаза и оглядела пространство вокруг костра, заполненное обычными группами пленниц, сидевшими как можно дальше от Катрины и Джаки.

– Интересно, где это запропали Ахиллес с Патроклом? – пробормотала Кэт.

– Будем надеяться, что Ахиллес сумеет добавить рассудка в толстый череп Патрокла.

– Эй, что происходит?

– Патрокл уже с ума сходит из-за того, что ему не удается подраться. Похоже, сегодня в роли Супермена выступает Одиссей: никто не смеет задеть его, никто не может его ранить, и он ведет своих людей, взяв на себя всю ответственность. Поговаривают, что они могут и победить, если продолжат в том же духе.

– Они, то есть греки?

– Ну да.

– Хм... Ну, это хорошо. Я так думаю. Ведь богини хотели, чтобы война наконец закончилась. И если Одиссеи, вдруг ставший неукротимым, доведет ее до конца, то чего еще нужно? А Патрокл-то тут при чем? Какие у него проблемы?

– Да никаких проблем, если не считать того, что ему хочется, чтобы Ахиллес и его мирмидоняне присоединились к остальным. Он говорит, что тогда они уж наверняка быстро победят.

– Ох, – тихонько выдохнула Катрина.

– Вот именно, ох.

– Как ты думаешь, я должна позволить ему это? Позволить снова сражаться?

– Но ведь твой парень очень даже может погибнуть, если продолжит воевать, так?

Кэт кивнула.

– Я не слишком хорошо помню эту дурацкую «Илиаду», но есть там кое-что такое, что трудно было бы забыть. Ахиллес погибает во время Троянской войны.

– Тогда – нет, – решительно заявила Джаскелина. – Не позволяй ему сражаться. Ты только-только нашла его, и тебе пришлось вообще перебраться в другой мир, чтобы очутиться рядом с ним. И потерять его так быстро? Я знаю, что мне бы, например, не хотелось терять Патрокла так скоро. Я не хочу, чтобы этот дурак воевал.